|
В конце 1999 года Илюс Бариевич Тимерханов оставил пост Председателя правления Башпромбанка. Что же произошло тогда на самом деле? Какие причины заставили опытнейшего банкира отказаться от руководящей должности? Что сегодня представляет Башпромбанк для экономики республики?
С этими и другими вопросами, касающимися в основном одного из главных секторов рыночной экономики - банковской системы - наш корреспондент обратился к И.Б.Тимерханову.
- Да, уже прошло более трех лет как я не занимаюсь (вернее, не дали возможности) активной банковской деятельностью, которой посвятил более сорока лет жизни. Давно стало очень модным в любых более или менее заметных мероприятиях подчеркивать неоценимую помощь руководства республики. А я люблю истину. Башпромбанк был организован и развивался без их помощи. А чрезмерную самостоятельность и независимость власть не прощает. Она любит, чтобы у нее просили, ей кланялись, пусть даже в этом нет никакой необходимости. А мы не просили, мы работали. Власть осталась в стороне от наших начинаний. Впрочем, она и не мешала нам тогда. Так было примерно в течение двух-трех лет, в начальной стадии становления новых банков. Потом же, опомнившись, она бросилась за ней вдогонку и применила все мыслимые и немыслимые меры для ее обуздания, растоптав все законы, защищающие эту структуру.
За короткое время банк набрал такую силу и масштабы, что его быстро заметило и признало все банковское общество. Более того, оно в лице Европейского Банка Реконструкции и Развития, совместно с Центробанком и Минфином России, решило помочь трем десяткам из почти трех тысяч российских банков, "отшлифоваться" до эталонных стандартов, чтобы без оглядки можно было в дальнейшем с ними сотрудничать в деле реформирования российской экономики. Кроме московских и петербургских, от всей остальной территории России в эту группу вошли лишь пять банков, в том числе Башпромбанк. Западным банкирам все у нас нравилось: показатели работы за 1993 - 1995 годы, взятые за основу для оценки деятельности, материальная база банка, его технология, филиальная сеть, клиентская база и т.д. Особенно фундамент банка - структура Уставного капитала: более 47 процентов - за физическими лицами, около 45 процентов - за юридическими (в основном акционерные общества), из них лишь 7 процентов - за государственными предприятиями и организациями. Более 17 тысяч акционеров сформировали Уставный капитал банка. Такая структура - мечта даже для западных банков. Технология банка в полной мере соответствовала уровню самых передовых Европейских банков. Специалисты Евробанка дали такую оценку. Были одаренные люди, фанаты своего дела. Из них 10-12 человек в настоящее время работают в США, Канаде, Германии.
Наступил 1997 год. Специалисты банка уже изучали соответствующие проекты, входящие в программу Евробанка, в том числе по льготному кредитованию малого бизнеса республики, жилищного строительства, дальнейшего развития банка. Это был большой успех. Но мы не радовались. Власть опять осталась в стороне, и она встревожилась, а может и испугалась. Заметные нам действия против банка начались еще в середине 1995 года, а в течение всего 1996 года проводилась "работа" по политической изоляции банка, созданию негативного общественного мнения, разрушению схемы руководства изнутри, через отдельных, управляемых властью членов Совета директоров.
Начиная с августа 1996 года, по инициативе членов Совета директоров, было организовано огромное количество надуманных проверок, в том числе структурами, которые вообще не имели к банковской сфере никакого отношения. Не по собственной же инициативе они занимались такой "важной работой" для республики. Координировала и торопила их "работу" власть.
В конце апреля 1997 года нам удалось вычистить Совет директоров от этих "великих знатоков" банковской деятельности во главе с Сыртлановым А.Ш., бывшим генеральным директором Башнефти, который на все 100 процентов провалил тогда операцию по смене руководства банка, которую поручила ему власть.
Начиная с мая 1997 года власть открыто, не стесняясь в средствах и методах, пошла в атаку на уничтожение банка. Была задействована вся мощь властной структуры. С этого времени и до середины 1999 года в проверках банка перерыва практически не было. Искали "хоть что-нибудь", за что можно было зацепиться, чтобы обвинить руководство банка в "умышленном" ухудшении финансового состояния. Это выражение не мною придумано, а взято из предписания Национального банка по результатам проверки нашей работы за 1998 год. Надо полагать, вынести такое заключение по результатам работы за 1996-97 годы у руководства Национального банка не хватало еще смелости, да и банк не был еще доведен до желаемой им кондиции.
Одновременно, еще с начала 1997 года, в подконтрольных власти газетах печатались статьи с беспардонной ложью о делах Башпромбанка, которые сочинялись в основном в стенах Национального банка - органа, который по закону должен отвечать за стабильность работы банковской системы на соответствующей территории. Извращение фактов, ложь, клевета, произвольное толкование нормативных актов и законов - вот суть этих статей. Так, постепенное увеличение доли физических лиц в капитале банка за счет дополнительных эмиссий преподносилась как опасность для республики, с далеко идущими последствиями. Интересно, экспертов Евробанка приводила в изумление и восхищение такая структура капитала, а власть - пугала.
Писали об ущемлении интересов акционеров - учредителей банка. Ложь. Так, например, Башнефть с сентябре 1990 года в учредительский взнос вложила 5 млн. рублей (деноминированных), к концу 1996 года взнос возрос более чем в два раза - все за счет капитализации собственных средств банка. За 1991 - 1996 годы выплаченные Башнефти дивиденды составили 2,2 млн. рублей. Где же ущемление? То же можно сказать и по остальным акционерам - учредителям банка.
Выдергиванием одного - двух, даже десятка крупных клиентов, пусть даже очень денежных, Башпромбанк невозможно было уничтожить. Обессилить - да, но не уничтожить. Этим он и отличается от многих остальных российских банков. Устойчивость, живучесть изначально были заложены в массовости акционеров и клиентов. Впрочем, власть вскоре об этом догадалась. Самый болезненный удар по банку был нанесен в августе-ноябре 1998 года массовым, принудительным переводом всей оставшейся клиентуры в придуманный банк. Для этого было принято специальное распоряжение правительства республики.
Только за сентябрь-ноябрь 1999 года более 2-х тысяч предприятий и организаций принудительно были переброшены из Башпромбанка.
Я знаю, ни в одном регионе страны ни с одним банком не поступили таким образом. Нет больше таких примеров.
|